П О З И Ц И Я

защитника Копкина С.В. адвоката Савельевой Л.И. в прениях сторон

С позицией прокурора, полагающего, что имеются достаточные доказательства для признания Копкина виновным в инкриминируемом ему деянии, категорически не согласна.

Позиция гос.обвинителя построена на грубом игнорировании одного из важнейших принципов уголовного судопроизводства, закрепленном ст. 17 УПК РФ – принципа оценки доказательств по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств при руководстве закона и совести. Никакие доказательства, согласно ч.2 этой нормы, не имеют заранее установленной силы.
Из выступления государственного обвинителя следует, что его позиция в отношении Копкина основана на предположениях и домыслах, а также на придании сверхценного характера сомнительным утверждениям преступника Букато, полученным под давлением в период отбывания им наказания, которые нельзя рассматривать иначе, как оговор Копкина по личным мотивам.

В результате второго судебного следствия, проведенного по делу, не появилось никаких доказательств причастности Копкина к вменяемому ему преступлению.

 В обоснование своей позиции привожу следующее:

            03.11.2003 г. на потерпевшую Севрюк двумя лицами в подъезде ее дома было совершено нападение. За преступление вскоре был задержан Букато, указавший на следствии на Кузина как своего соучастника. Букато был осужден за преступление, которое суд квалифицировал по ч.2 ст.213 УК РФ – хулиганство. В отношении Кузина уголовное преследование было прекращено на стадии предварительного следствия, т.к. Букато отказался от своих показаний в отношении Кузина, и его соучастник остался «неустановленным лицом».

В тот период, когда Букато отбывал наказание в местах лишения свободы, перед следствием оставалась задача установить других лиц, причастных к нападению на потерпевшую.

По прошествии трех с половиной лет следствие сформировало версию о том, что соучастниками нападения на Севрюк являются Белоглазов, Кузин и Копкин. При этом главным свидетелем обвинения стал освободившийся из мест лишения свободы Букато, который указал на этих лиц, в том числе и на Копкина.

Копкин С.В. виновным себя не признал, в ходе предварительного расследования и в суде заявил, что никаких преступлений не совершал, утверждает, что Букато его оговорил, хотя причин оговора не знает.
Он пояснил, что знаком с Кузиным и Букато, вместе с ними в период с 2000 по март 2003 года работал охранником в развлекательном центре «Эльдорадо». В марте 2003 года он заболел, лечился в больнице, после болезни уволился и ни с Кузины, ни с Букато потом не встречался. Букато увидел только на очной ставке 01 февраля 2007 года.

Потерпевшую Севрюк и подсудимого Белоглазова увидел впервые в зале суда. Одежды, которую описывает потерпевшая, никогда не имел, не курит.

Показания Копкина последовательны, не содержат противоречий и не опровергаются показаниями других обвиняемых, которые также отрицают свою причастность к преступлению.

Как же Копкин оказался тем «неустановленным лицом», которое по версии обвинения вместе с Букато совершило нападение на Севрюк? На чем основаны доводы обвинения о причастности Копкина к преступлению?

Главным свидетелем обвинения выступает Букато, отсидевший свой срок за нападение на Севрюк. Кроме того, обвинение опирается на показания потерпевшей Севрюк, которая в период всего судебного следствия ни разу прямо не указала на Копкина и не назвала его вторым нападавшим на нее. Обвинение основывается также на показаниях свидетеля Белоглазовой, дочери Севрюк, и показаниях оперативного сотрудника ГУФСИН Ильина, осуществлявшего оперативную работу с Букато.

Проанализируем показания Букато С.М.:

В 1-м томе рассматриваемого дела имеются материалы уголовного дела № 1-381 за 2004 год, по которому Букато был привлечен к уголовной ответственности за преступление в отношении Севрюк. В этих материалах имеются обвинительные показания Букато в отношении Кузина, как его соучастника. И хотя позднее Букато отказался от своих показаний в отношении Кузина, ни он сам, ни другие материалы того уголовного дела не содержат указаний на Копкина.

В данном судебном заседании Букато не появился и показаний не давал. Из оглашенных ранее данных его показаний следует, что с Кузиным и Копкиным он в 2000 году работал вместе в развлекательном комплексе «Эльдорадо».   02.11.2003 г. около «Эльдорадо» он встретился с Кузиным и Копкиным. Кузин сказал, что у его товарища семейные проблемы и надо попугать тещу, подавить ее морально, обещал за это «накрыть поляну». Он и Копкин согласились, детали не обсуждали.

03.11.2003 г. около 13 часов они встретились на привокзальной площади, и Кузин повел их на ул. Челюскинцев, 62, при этом ни о чем не говорили и ничего не обсуждали. Копкин был одет в куртку типа «Пилот» и черную шапку.

Кузин подвел их к подъезду дома, назвал номер квартиры, описал потерпевшую, сказал, что ее зовут Ирина, просил поговорить с ней, чтобы она не мешала бракоразводному процессу ее дочери, обещал созвониться с ними, после чего ушел.

Около 40 минут он и Копкин стояли на 4-м этаже, ждали потерпевшую, курили. Когда Букато услышал, что кто-то вошел в подъезд, он начал спускаться по лестнице и увидел потерпевшую, которая зашла в нужную квартиру. Через 10 минут она из квартиры вышла, Букато позвал ее по имени и предложил поговорить. Севрюк повернулась к Букато, и в это время он почувствовал толчок сзади, после чего Копкин, шедший за ним следом, вложил в его руку револьвер, который он «интуитивно» направил в сторону потерпевшей, хотя не хотел этого делать. Револьвер был газовый, он определил это по патронам и по рассекателю в стволе.

Когда Букато поднял руку с револьвером, потерпевшая попыталась его отобрать, начала падать на ступени, закричала, после чего он отошел от нее. У потерпевшей была сумка, которую никто не вырывал. В это время за дверью квартиры закричала дочь потерпевшей, и они сразу же вышли из подъезда, после чего он отдал  револьвер Копкину. Из окна подъезда Букато услышал крик, что их найдут, он на этот крик обернулся. После этого они с Копкиным ничего не обсуждали, разошлись в разные стороны и больше уже не виделись.

В 2004 году он был осужден за это преступление к 3-м годам лишения свободы и отбывал наказание в ИК-2. В ходе предварительного расследования им было написано чистосердечное признание, в котором он в качестве соисполнителя указывал Кузина, а заказчика преступления – Белоглазова. Также он рисовал схемы, где спрятал оружие в ЧОП «Пантера», в котором работал до задержания. ЧОП возглавлял Пшеничников П.В.
Во время проведения очной ставки Кузин просил его ничего никому не говорить и он, пожалев его, отказался от своих показаний.
При очной ставке с Севрюк сообщил ей, что ей надо бояться зятя.
Будучи следственно-арестованным он содержался в СИЗО в камере № 136. Сокамерникам о совершенном преступлении подробно не рассказывал, называл только фамилию Кузин, они посоветовали никого не прикрывать. Сокамерников по фамилиям Мамедкасимов и Куликов не помнит.
В период отбывания наказания в ИК-2 у него изменились взгляды на жизнь, в колонию к нему никто не приходил. Более чем через год, осенью 2005 года, он написал явку с повинной, когда именно – не помнит, отдал ее оперативникам. В явке указал Кузина, Копкина и заказчика. По собственной инициативе попросил разрешение на свидание с Севрюк, о чем написал заявление на имя начальника колонии. Вскоре к нему пришла потерпевшая, он поинтересовался, как у нее дела, разговаривали о жизни. Свидание с Севрюк проходило без посторонних лиц, разговор происходил в комнате для свиданий, в кабинке – по телефону. Никакого давления в период отбывания наказания на него не оказывалось.

Анализ показаний Букато позволяет говорить об их недостоверности и заказанности, поскольку они плохо соотносятся с другими доказательствами по делу и резко отличаются от всего, что он говорил ранее.

Из материалов дела следует, что привлеченный к уголовной ответственности Букато сначала отрицал свою вину и выдвигал алиби, которое впоследствии не подтвердилось (т.1 л.д. 34-35), затем, после опознания его потерпевшей, написал чистосердечное признание (т.1 л.д. 55), потом отказался от своего признания (т.1 л.д. 1-93), написал жалобу в прокуратуру, в которой указал, что по его признанию не проводилось никакой проверки (т.1 л.д. 232-234), при проведении очной ставки с Кузиным сообщил ему, что он его оговорил потому, что на него оказывал давление майор ФСБ Дмитрий Вячеславович (т.1 л.д. 235-236). Кто это? Уж не Ильин ли? Но, то, указывая на Кузина как соучастника, то отрицая это, Букато ни разу не упомянул фамилию Копкина.
А уже 11.04.2007 г., давая показания суду, свидетель Букато все приписываемые ранее Кузину действия, а также его одежду и даже телосложение, приписал Копкину, и пояснил, что ранее обвинял Кузина, т.к. обиделся на него за то, что тот не сдержал обещания и не организовал отдых (ПСЗ от 11.04.2007 г.). Также он пояснил, что в 2003 году сам рисовал схемы, на которых указал, где спрятал «стволы» в ЧОП «Пантера», на обратной стороне схемы им были написаны пояснения, а именно: «Кузя» - это Кузин, «зятя» - Белоглазов. При этом утверждал, что никакого давления на него не оказывалось

Ссылки Букато на то, что отбывая наказание в ИК-2, он якобы написал явку с повинной, носят откровенно ложный характер. Во-первых, он уже был осужден за преступление, приговор вступил в силу и «повинная» никак не могла повлиять на уже отбываемое наказание. Во-вторых, этой «явки» нигде нет, нет ее и в деле.
Лжет Букато и о том, что оружие получил от Копкина, поскольку это был его револьвер.
Согласно показаниям Букато, 02.11.2003 г. он, Кузин и Копкин встретились у «Эльдорадо», Кузин дал им задание, они его не обсуждали, вопросов не задавали.   03.11.2003 г. встретились тем же составом на вокзале, молча прошли к дому потерпевшей, около часа молча стояли в подъезде, молча напали на Севрюк и молча разошлись в разные стороны. Можно ли поверить в такое поведение перед готовящемся нападением? Считаю, что нет.

Неправду говорит Букато и о том, что на него не оказывалось давления в колонии, хотя именно такое давление и побудило его ради собственного спасения указать на Копкина. О давлении на Букато указывают показания свидетелей Ильина и Пшеничникова.

В этой связи полагаю, что класть в основу обвинения Копкина показания такого человека как Букато – просто недопустимо.
В период расследования дела в 2003-2004 годах он постоянно врал, изворачивался и менял свои показания.
Показания, которые он давал уже в качестве свидетеля в суде противоречат показаниям других участников процесса и иным материалам дела, поэтому относиться к этим показаниям следует весьма критически, о чем я и прошу суд.
Признать достоверными и правдивыми обвинительные показания Букато в отношении Копкина лишь потому, что он как свидетель был предупрежден об ответственности за заведомо ложные показания, просто несерьезно. А неявка Букато в данное судебное разбирательство позволяет думать, что и ему невыносимо повторять ложь, к которой его побудили в колонии и на следствии

Когда и почему в деле появилась фигура Копкина?

Это обстоятельство легко устанавливается материалами дела. Букато назвал фамилию Копкина как своего соучастника в своих показаниях 31.01.2007 года (т.2 л.д.69-71), т.е. через 3,5 года после совершения преступления.
Однако еще раньше, а именно 16.01.2007 г., фамилия Копкин была названа оперативным сотрудником ГУФСИН Ильиным Д.В., который был допрошен в качестве свидетеля в период предварительного следствия (т.2 л.д. 52-54).
В ходе судебного разбирательства Ильин пояснил, что он, являясь оперативным сотрудником ГУФСИН, выполняя указание своего начальника  генерал-майора Пересторонина, осуществлял оперативное сопровождение уголовного дела. После проведения следственно-оперативных мероприятий был задержан Букато. Ему Букато рассказывал, что соучастником нападения являлся Кузин. В СИЗО Букато написал чистосердечное признание об этом, рисовал схемы ЧОП, в котором спрятал оружие. В ИК-2 с Букато Ильин уже не общался.
Находясь в ИК-2 Букато, по показаниям Ильина, написал еще одно чистосердечное признание, когда Ильин приходил к нему. Также Ильин пояснил, что Букато изменил свои показания в отношении соучастника с Кузина на Копкина потому, что ему угрожали, звонили домой. На вопрос гос.обвинителя Ильин подтвердил, что Букато неоднократно менял свои показания, как только у него менялся адвокат. Окончательно запутавшись в своих же показаниях, на вопрос гос.обвинителя Ильин сообщил, что обе явки были написаны Букато 26 ноября 2006 года, в одной из которых он указывал исполнителем Кузина, в другой – Копкина

С одной стороны показания свидетеля Ильина во многом откровенно лживы, не подтверждаются другими доказательствами или напрямую противоречат им, с другой – проливают свет на то, почему и как Копкин превратился в соучастника преступления, за которое был осужден Букато.
Ильин является оперативным сотрудником ГУФСИН, находящегося в подчинении Министерства Юстиции РФ. Потерпевшая Севрюк в своих показаниях неоднократно подчеркивала, что является родственницей Ю. Чайки, который в 2003 году возглавлял Министерство Юстиции.
Из показаний Ильина прямо следует, что принять участие в установлении лиц, нападавших на Севрюк, ему поручил его начальник.

Мог быть Ильин включен в состав следственно-оперативной группы? Безусловно – нет, т.к. является сотрудником другого министерства и оперативную работу может вести только в местах, подчиненных Минюсту. Да и в деле нет никаких сведений о его участии в следственных действиях. А вот на Букато, который содержался в СИЗО, а затем в ИК-2 и был в его полной власти, Ильин «надавить» мог.
Заведомо ложными, не подтвержденными материалами дела, являются показания Ильина о том, что Букато, находясь в ИК-2, написал явку с повинной. Никакой явки с повинной в уголовном деле нет.
Фантазии Ильина при даче показаний в суде просто поражают. Он сообщил суду, что владеет информацией о том, что Букато и Копкин, работая в «Эльдорадо», совершили преступление, в отношении них было возбуждено уголовное дело за нанесение тяжких телесных повреждений посетителям дискотеки. Никаких следов этого события нигде нет. Эти показания могут говорить лишь о том, что Ильин лжет.

Полагаю,  что  вся история со встречей преступника и его жертвы в ИК-2, а также сообщение потерпевшей и Ильину фамилии Копкина как соучастника – фикция, придуманная Ильиным для того, чтобы отрапортовать начальнику о выполнении задания по инциденту с Севрюк.

Все сказанное позволяет мне просить суд отнестись к показаниям свидетеля Ильина критически.

 Потерпевшая Севрюк И.Г. сообщила суду о нападении на нее 03.11.2003 г. двух мужчин, один из которых был с револьвером, она его хорошо разглядела и позже опознала. Это был Букато. Второго нападавшего она не разглядела и запомнила из его примет только одежду. Когда она из окна подъезда кричала нападавшим, что разыщет их, обернулся Букато.

Во время проведения очной ставки Букато сказал ей, что нападение на нее организовал ее бывший зять. Когда Севрюк по собственной инициативе пришла в колонию к Букато, он сказал, что преступление совершил вместе с Копкиным.

Из справки ИК-2 (т.2 л.д.182), оглашенной в суде, следует, что краткосрочные свидания  у Букато были только с братом.

Прошу обратить внимание суда на следующее:
Фамилию Копкин, по словам потерпевшей, Севрюк услышала от Букато в ИК-2 в 2004 году. Однако, трижды допрошенная следователем уже в 2007 году, она фамилию Копкин даже не упомянула.

Свидетель Белоглазова суду пояснила, что 03.11.2003 г. она находилась в квартире на кухне, когда услышала из коридора крик матери, подбежала к двери, но открыть ее не смогла, т.к. мать лежала на ступеньках возле двери и боролась с мужчиной, которого она не разглядела. В дверной глазок она увидела Букато, который стоял напротив их двери.

Второго нападавшего она увидела с высоты 3-го этажа, когда он обернулся на крик. Он был одет в черную короткую куртку «Пилот» и черную шапку, у него был острый нос, острый подбородок и светлая кожа.

Показания свидетеля Белоглазовой в этой части расходятся с показаниями Севрюк, которая пояснила, что на ее окрик обернулся Букато, это подтвердил и сам Букато (ПСЗ от 11.04.2007 г.), а также допрошенный судом свидетель Коптелов, который пояснил, что видел двух выходивших из подъезда мужчин, и на окрик Севрюк обернулся один из них.
Из этого следует, что Белоглазова не видела лица второго нападавшего.

Проведенное в период предварительного расследования опознание Копкина побудило Белоглазову лишь предположить, что он был вторым нападавшим. Согласно п.2 ч.2 ст.75 УПК РФ показания свидетеля, основанные на догадке, предположении являются недопустимыми доказательствами. Прошу суд признать таковыми протокол опознания Копкина (т.2 л.д.137-139).

Таким образом, из показаний потерпевшей Севрюк и свидетеля Белоглазовой не устанавливается факт участия Копкина в нападении на потерпевшую.

Показания свидетеля Пшеничникова, оглашенные в суде, являются весьма важными для понимания событий, в которых переплелись судьбы Букато, Копкина и Кузина.
Свидетель давно знает всех троих по совместной работе в службе безопасности комплекса «Эльдорадо». В сентябре 2003 года, уже работая директором ЧОП «Пантера», он случайно увидел у Букато, работавшего там же охранником, газовый револьвер РГ-9 с большим блестящим стволом и запретил приносить оружие на работу, поскольку у Букато не было разрешения на него.
Наличие у Букато собственного оружия, похожего на то, которое описывает потерпевшая Севрюк, позволяет полагать, что именно этот револьвер Букато использовал при совершении преступления.
О преступлении, совершенном Букато в 2003 г. свидетель узнал от его брата Андрея, который 12 ноября 2003 г. позвонил ему и сообщил, что Букато попал в больницу после ДТП. Не найдя Букато в больнице, Пшеничников подъехал к его дому, где в этой время проводили обыск. Сотрудники милиции сообщили ему, что Букато совершил на кого-то нападение. Позже его допрашивал следователь, в ЧОП проводили обыск – искали оружие.
Важными являются показания Пшеничникова и о том, что Букато в СИЗО были созданы невыносимые условия содержания. От адвоката Юферева (защитника Букато) ему стало известно, что в СИЗО на Букато оказывалось сильное давление, а именно: «Букато сломали в камере и он написал явку с повинной, где указал имя Кузина». Никому не надо пояснять, что это могло побудить Букато согласиться на любые предложения сотрудников ГУФСИН, чтобы избежать унижения в дальнейше

Из оглашенных в суде показаний свидетеля Чершева следует, что он в конце 2003 года брал у Букато объяснение после собственноручно написанного им чистосердечного признания.  В показаниях и этого свидетеля ни разу не упоминалась фамилия Копкин.

Допрошенный судом свидетель Куликов (сокамерник Букато по СИЗО) сообщил, что они в 2003 году были следственно-арестованными и содержались вместе в камере № 136. Букато рассказывал о совершенном им преступлении, указывал на Кузина как соисполнителя, заказчиком указывал зятя потерпевшей. О Копкине Букато никогда не упоминал и эта фамилия Куликову не знакома.

Свидетель Кулакова сообщила суду, что является сожительницей Копкина с 2002 года. В феврале 2007 г. Копкин по телефону сообщил ей, что его вызвали в милицию и обвиняют в каком-то нападении. На следующий день в их квартире проводили обыск, искали документы, оружие, наркотики и одежду. В ходе обыска ничего не нашли и не изымали. Также она сообщила, что Копкин не способен на подлость.

Подсудимый Белоглазов суду пояснил, что Кузина и Копкина впервые увидел в зале суда, ранее с ними знаком не был. Никаких преступлений не совершал и не организовывал.

Подсудимый Кузин сообщил суду, что ни Белоглазова, ни Севрюк не знает, вместе с Копкиным никаких преступлений не совершал.

Все изложенное позволяет мне придти к следующим выводам:

Копкин не участвовал в преступлении в отношении Севрюк и является жертвой умышленного оговора со стороны Букато. Он свою вину отрицал, последовательно заявляя о своей непричастности к какому-либо преступлению.

Оговор Копкина организован сотрудником ГУФСИН Ильиным в связи с полученным им от руководства поручением помочь найти соучастников Букато. При непосредственном участии Ильина осужденный Букато, отбывавший наказание в ИК-2, был побужден к оговору Копкина.

К показаниям Букато, который сообщал следствию и суду недостоверную информацию, следует отнестись критически.

Белоглазова не смогла уверенно опознать Копкина, поскольку не видела лица второго нападавшего.  Потерпевшей Севрюк Копкин на предварительном следствии для опознания вообще не представлялся, а в судебном заседании она не указала на него, как лицо, совершившее в отношении ее преступление вместе с Букато.
Доказательства, на которых основана позиция гос.обвинителя в отношении Копкина, не обладают свойствами достоверности и достаточности.В связи с изложенным считаю, что Копкин не совершал преступления, в котором обвиняется. Доказательств его виновности судом не получено.
Не установлено также никакой связи между Белоглазовым и Копкиным, а также Белоглазовым и Кузиным, которые последовательно отрицают участие в преступлении.
Прошу оправдать Копкина Сергея Владимировича по предъявленному обвинению за непричастностью его к совершению преступления по основаниям п.1 ч.1 ст.27 УПК РФ.