Николай Хованский находится под стражей по голословному оговору
| Я знаю Николая Хованского ровно 20ть лет, он всегда вызывал у меня интерес к своей персоне в виду своей активной жизненной позиции. Хотя у меня так сложилась жизнь и убеждения, что я имею, мягко говоря, неприязнь к стражам правопорядка, за их продажность и использование служебного положения в своих личных целях. Но в любой системе, в любой службе и в любой должности есть абсолютное исключение этому. Поэтому спустя годы общения с Николаем, я начал с гордостью называть себя его другом, уверен это взаимно.
Не буду сейчас перечислять всех мужественных поступков Николая, известных мне или увиденных мною лично. Скажу о крайнем его поединке с ОПГ из бывших сотрудников МВД, и его противостоянии с действующими по закону, но явно перевирающими события и следствие, сотрудниками следственного комитета. Эту запутанную и неоконченную на данный момент историю, я знаю с самого начала развития событий.
Выйдя в отставку со службы в ГИБДД в звании майора, Николай имеет множественные награды за службу от начальства (в числе которых есть награды за задержание уголовных преступников, а это были как разбойники с большой дороги, так и вооруженные грабители банка) имеет он и контузию, с боевых действий в Чечне, повлекшую в последствии полное разрушении и замену на протез тазобедренного сустава. Так же Николай имеет награду от Президента страны, - за спасение жизни новорожденной девочки и ее матери.
Так вот, выйдя на пенсию в 45ть лет, в силу своей неуемной жажды справедливости, юридического образования и как я уже говорил – активной жизненной позиции, Николай Хованский занялся деятельностью частного детектива, а занятость председательской должностью в нашем гаражном товариществе на 750гаражей для него просто разминка в сравнении с его частным сыском и решением юридических вопросов своих клиентов, которых Коля всегда находил на ровном месте, безо всякой само рекламы. Как говорится имеющий глаза да увидит, имеющий уши да услышит.
В 2014г к Николаю обратился его племянник Вадим Хованский, который в то время работал наемным водителем у бывшего оперуполномоченного Колпакова и своего бывшего сослуживца ППС Куплинова, эти лица, ранее уволенные со службы, теперь занимались риэлторским бизнесом, но их действия постепенно начали вызвать у Вадима подозрение. Так как, в полицию обращаться с подозрениями, без конкретных фактов правонарушения совершенно бесполезно, да и по этическим соображениям Вадим не хотел самостоятельно действовать против своего бывшего сослуживца по ППС Куплинова, он обратился к легендарному борцу с преступностью своему дяде Коле. Легендарность Николая была в первую очередь обусловлена его непоколебимой установкой, которую он давал своим подчиненным по службе и сам ее придерживался и тогда, и по сей день, звучит так «Мы в первую очередь сотрудники МВД и должны стоять на защите населения, а уже потом заниматься своей непосредственной задачей регулирования дорожного движения» Начальник 3го отд ГИБДД, где служил Николай, не раз задавал ему вопрос – «Я не понимаю, Хованский, ты ГАИшник или оперативник? Ты же в месяц задерживаешь по 11человек уголовных преступников, на месте совершения преступления, как тебе только удается вечно оказываться там, где стреляют?!»
Вадим рассказал Николаю о сомнительно проданных этими лицами квартирах, принадлежащих некому гражданину Бондаренко. И еще о каком-то старике по фамилии Свирида, который как то странно неохотно гостит на съемной даче у этих «бизнесменов». Гостит под опекой какого то их товарища Ивашкина, хотя на немощного или умственно отсталого, Свирида совсем не похож. Там же вместе со Свиридой находится тот самый гр. Бондаренко, и они оба несколько раз проявляли протест к этому навязчивому гостеприимству (Вадим слышал какую-то перебранку Свириды и Колпакова, связанную с нежеланием старика находиться на этой даче и продавать свою квартиру) Таким образом Вадиму закралось основательное подозрение в том, что этот старичок насильно удерживается на этой даче и не по своей воле подписывает документы на право распоряжаться своей квартирой, которые привозили ему Колпаков с Куплиновым.
Получив эту информацию Николай взялся за дело. Он взял у племянника адрес той дачи, где находится Свирида с Бондаренко и сразу поехал туда. На месте все оказалось именно так как рассказал Вадим. Старика не выпускали даже на крыльцо. Увидев напор, решимость и физическое превосходство Николая, человек стороживший Свириду и Бондаренко не стал даже пытаться оказывать сопротивление и пока Коля разговаривал с ними, этот «караульный» потихоньку сбежал. Свирида был возвращен домой, но прежде этого Николай заехал вместе со стариком в отделение полиции, где Свирида написал заявление о похищении и незаконном удержании, а так же о насильственном подписании доверенности на право распоряжаться своей квартирой, которую его заставили подписать Колпаков с Куплиновым, на имя Бондаренко, который в последствии должен был ее продать а деньги опять таки отдать группировке Колпакова. Бондаренко сразу заявления писать не стал, он очень боялся своих поработителей, тем более все три свои квартиры он уже продал под их давлением, а все деньги с этих продаж они забрали себе. Позже Николай официально представлял интересы Свириды, как юрист, на этапе следствия и в суде. Так же как и интересы Бондаренко на стадии следствия, по нотариально заверенному договору оказания юридической помощи.
Затем Николай попросил Бондаренко позвонить Колпакову и договориться о встрече, свою персону Коля просил до встречи не раскрывать, рассчитывая на эффект неожиданности. На встречу с Колпаковым и Куплиновым, вместе с Николаем поехал наш с ним общий знакомый Артур Мошинский, который взял с собой диктофон и записал на него тот разговор, первой встречи Николая с группировкой Колпакова (последующие встречи Николая с этими лицами, происходили уже в кабинете следственного комитета), так как данные лица в скором времени были взяты под арест в связи с показаниями Свириды о его похищении и мошенническом завладении правом собственности на его квартиру, этой организованной преступной группой лиц - Колпаковым, Куплиновым, Ивашкиным.
На встрече с Колпаковым, которая происходила возле его дома, Бондаренко сказал, что Николай якобы его родной дядя, который решил разобраться в ситуации. Далее Николай потребовал Колпакова представиться, на что тот повел себя агрессивно, стал угрожать Николаю арестом, если он не исчезнет тот час, и предъявил ему удостоверение оперуполномоченного по фамилии Зорь. Николаю, за 25ть лет службы в ГИБДД много раз приходилось видеть поддельные удостоверения различных спец служб, тем более он знал от своего племянника Вадима, что данное лицо имеет фамилию Колпаков. Поэтому Николай сразу предложил Колпакову проследовать в отделение полиции, где тот сможет сдать свое поддельное удостоверение и дать чистосердечное раскаяние во всех своих действиях, начиная с завладения деньгами с продажи квартир Бондаренко, в его незаконном удержании на даче, а так же в удержании и похищении Свириды. На что Колпаков отреагировал еще более агрессивно, он достал травматическое оружие и направил его на Николая. Но увидев, что этим не напугал Колю, а более того Николай начал приближаться, уверенно заявив, что вот теперь он с полным правом может самостоятельно задержать его и доставить в полицию, Колпаков начал убегать и отстреливаться от преследующего его Николая и Артура. В этот момент он был задержан, проезжавшим мимо нарядом ППС и все же доставлен в отделение полиции. Но оказалось, что именно в этом отделении Колпаков ранее работал оперативником и поэтому, на момент прибытия в участок Николая, сотрудники полиции отпустили своего бывшего сослуживца Колпакова, мотивируя это тем, что никакого оружия и удостоверения Зоря при Колпакове не было, а все о чем заявил Николай они сочли голословным и неправдоподобным, не смотря на подтверждение этих событий от лица Артура и Бондаренко, более того, наряд ППС своими глазами видевший стрельбу Колпакова по Николаю отказался это подтвердить, а его заявление об этих событиях не получило ни какого расследования и было закрыто со стандартной формулировкой «проведена оперативная проверка, которая не подтвердила данных событий». Данная ситуация наглядно подтверждает правоту Вадима Хованского, в том, что он обратился с подозрениями о своих работодателях (Колпакова и Куплинова) к Николаю, а не в полицию.
За несколько месяцев упорного юридического лоббирования дела, по заявлению Свириды, Николай добился качественного результата хода следствия. Колпаков, Куплинов и Ивашкин были взяты под арест, их действия по похищению и незаконному удержанию Свириды, а так же по захвату права распоряжаться его квартирой (предусмотрительно, переложенного ими на Бондаренко) были раскрыты и дело передано в суд. За это время родственники арестованных неоднократно предлагали Николаю вначале взятку, а потом угрожали физической расправой, если он не прекратит контролировать ход следствия. Они рассчитывали так же дать взятку действующему следователю, и успех этой операции видимо не вызывал у них сомнений, чего не скажешь о первопричине неудачи банды Колпакова в лице недремлющего ока – Николая. На суде банду Колпакова приговорили к 10, 9 и 7 годам лишения свободы. И в данный момент эти лица отбывают назначенное судом наказание.
Далее Николай занялся расследованием обстоятельств продажи трех квартир Бондаренко. Не буду обожествлять Николая и сразу скажу, что желание строго по закону наказать банду Колпакова у Николая появилось из личностных убеждений, но не без расчета на материальное вознаграждение за свои действия. На которое Николай рассчитывал как от Свириды, так и от Бондаренко. И если в случае с освобождением данных лиц, разговор о деньгах был неуместен, как неуместно протягивать руку помощи утопающему, в которой будет лежать договор на оплату данной услуги. То в случае с Бондаренко, теперь его жизни ни чего не угрожало, а деньги с продажи своих квартир тот отдал Колпакову добровольно, будучи введенным в заблуждение, что вкладывает свои деньги в некий бизнес, придуманный Колпаковым. Таким образом, Николай предложил Бондаренко заняться вопросом о легальности проведенных сделок по продаже его квартир, и в случае успешного, законного возврата хотя бы одной из этих квартир, Бондаренко должен был бы оплатить юридические услуги Николая. Цену Николай не называл, так же он не просил ни какого вознаграждения от Свириды после успешного завершения дела, которым он вернул ему жилье, спас из плена бандитов и возможно от смерти. Николай посчитал, что это вопрос его совести. От лица следственного комитета Николай получил грамоту с благодарностью за содействие (а по сути самостоятельное раскрытие этого дела) следственным органам в борьбе с преступностью.
Закончив дело Свириды по горячим следам, Николай приступил к делу Бондаренко. Выяснилось, что две квартиры принадлежали только одному Бондаренко и были проданы два-три года назад, совершенно легально, тут можно было только подавать в суд на уже осужденную банду Колпакова, за утаивание денег Бондаренко. А вот третья квартира была в равной собственности у Бондаренко и его матери, которая без вести пропала в 2013году, за несколько месяцев до продажи их квартиры. Более того, ее паспорт остался дома, им то и воспользовался Колпаков в своих мошеннических действиях. А именно Колпаков с Куплиновым, где-то в соседних дворах с домом Бондаренко, нашли какую-то опустившуюся, запойную женщину, без постоянного места жительства, которая внешне была отдаленно похожа на пропавшую мать Бондаренко. И эту женщину злоумышленники привели к нотариусу под видом матери Бондаренко и она дала доверенность на право распоряжаться своей долей квартиры, якобы своему сыну. Бондаренко пояснил, что Колпаков с Куплиновым его запугивали физической расправой, в случае если он не согласится подыграть их афере, не примет доверенность от лже матери и не продаст всю квартиру, а деньги с продажи опять таки отдаст им для развития все того же, выдуманного Колпаковым бизнеса, в развитие которого якобы уже ушли деньги с продажи его первых двух квартир.
Прежде, чем заниматься расследованием этого дела, Николай отвел Бондаренко на экспертизу по детектору лжи, интересуясь принципиально важным для себя вопросом – знает ли, что то конкретное о пропажи матери его подопечный и если знает, то не причастен ли он к ее исчезновению и возможно убийству? От этого опроса зависело - станет ли Николай представлять интересы Бондаренко (как юридически образованное лицо и частный детектив), или же его самого отдаст в руки правоохранительных органов, проконтролировав обязательный арест Бондоренко как предполагаемого соучастника или виновника пропажи матери. Экспертиза на детекторе лжи показала, что Бондаренко действительно ни чего не знает о судьбе матери и обстоятельствах, способствовавших ее исчезновению. В виду особо тяжкого обстоятельства – пропажи человека, Николай попросил пройти эту же экспертизу и своего племянника Вадима, хотя и доверял ему, но у Николая профессиональная хватка следователя, этим подходом к следствию он сразу исключил из своих дедуктивных расчетов личную симпатию и родственные чувства, к кому бы то ни было. Вадим Хованский так же прошел детектор лжи, который так же показал его абсолютно честное незнание какой-либо информации, связанной с пропажей матери Бондаренко. И я уверен, что если бы Вадим оказался замешенным в этом деле, то Николай принял бы к нему такие же жесткие законные меры, как к любому другому, постороннему человеку. О чем мне лично заявлял сам Николай Хованский. А свое слово держать Коля умеет.
Далее Николаю пришлось найти временное жилье для бездомного Бондаренко и восстановить ему паспорт, который у того отобрал Колпаков сразу после продажи этой последней квартиры Бондаренко и его матери. А самого Бондаренко Колпаков использовал как подставное лицо в преступном отнятии квартиры Свириды. То есть Бондаренко стал заложником банды Колпакова. После восстановления паспорта Бондаренко и оформления ему временной регистрации на съемной квартире, Николай привел его в следственный комитет для дачи заявления о пропажи матери, двух летней давности срока события. Заявление было неохотно принято, но ни какого дела следственный комитет возбуждать не начал, видимо не желая заниматься без перспективным делом двух летней давности («висяком» как называется на сленге следователей подобное дело с призрачным шансом на успешное раскрытие). Тогда Николай написал жалобу прокурору, на бездействие следственного комитета. Но и прокурор почему то не принял ни каких мер воздействия на подконтрольный ему орган следствия, возможно по этим же причинам? Николай написал жалобу в вышестоящую прокуратуру уже на бездействие этого прокурора. Так же он был на приеме у председателя следственного комитета генерала Бастрыкина, которому так же изложил суть дела Бондаренко. После этих решительных действий Николая наконец то дело было возбуждено следственным комитетом ЮАО г.Москвы по ст.105 УК РФ (убийство человека), так как в случае давешнего исчезновения человека, автоматически считается, что он погиб, а в случае исчезновения с завладением его собственностью, считается что этого человека умышленно убили. Кстати бездействовавшего прокурора понизили в должности, а оперативники следственного комитета получили дисциплинарные взыскания. В виду чего, эти наказанные должностные лица безусловно имеют, мягко говоря, большую личную неприязнь к Николаю, по сей день (в чем я вижу как минимум одну из предпосылок нынешнего оговора Николая)
После официально возбужденного уголовного дела, Николай занялся своим собственным расследованием. Обо всех этих и последующих событиях я узнавал от самого Коли, будучи ежедневно в своем гараже-мастерской на стоянке в которой он был председателем, и так же почти ежедневно Николай заходил ко мне в гараж и делился новыми событиями своего запутанного расследования. Причем несколько раз я сам подвозил его по адресу этой злополучной квартиры и сам видел, как Коля ходил и опрашивал соседей и завсегдатаев дворовых площадок (стариков да собутыльников соседей) о пропавшей матери Бондаренко, по словесному описанию ее внешности и ориентировочной дате ее пропажи (точную дату пропажи матери не помнит даже ее сын, а та дата которая в данный момент прописана в уголовном деле, взята следователями наугад, плюс минус месяц). Я не проявлял рвения к этому благородному, но на мой взгляд совершенно нереально раскрываемому делу, считая Николая немного сумасшедшим в его поисках «иголки в стоге сена», но тем не менее не мог отказать этому Дон Кихоту современности в пустяшной просьбе, и ездил с ним в эти дворы «хрущевок» и событий канувших в лета. На мое крайнее удивление, Николай, все-таки нашел! Пусть не саму мать Бондаренко, но ту самую полу бомжиху, которую Колпаков с Куплиновым выставили перед нотариусом в роли матери Бондаренко. И за бутылку водки уговорил ее проследовать с ним в следственный комитет, что бы дать чистосердечное раскаяние в содеянном ею подлоге личности. Помнится, что из брезгливости, следователь не пустил ее в свой кабинет, но показания, образец почерка, фотографию и отпечатки пальцев взял прямо в коридоре здания следственного комитета. Ее показания были записаны (мелкие нюансы ее показаний подтверждали искренность оных), и взятый у нее образец почерка совпал с подписью той самой доверенности лже матери Бондаренко, так же ее фотографию опознал натариус, заверявший ее личность в доверенности на право доли собственности. Таким образом, уже на этот момент, пол дела этого эпизода деяний банды Колпакова, Николай довел до результативного уровня. Он мог смело подавать документы в суд, на отмену права собственности нынешних владельцев этой квартиры, ввиду подложно оформленных документов долевого владения ею. Тем самым он вернул бы квартиру своему подопечному Бондаренко и мог рассчитывать на заслуженное вознаграждение с его стороны. Но Николаю важнее была истина и справедливость в доведении начатого дела до конца. Поэтому он продолжал поиски пропавшей матери Бондаренко. Николай настаивал в следственном комитете на тщательном допросе, отбывающих наказание Колпакова и Куплинова, по фактам этого предшествующего, похищению Свириды, эпизода. Я отлично помню как Коля каждый день ездил в следственный комитет, как на работу. Ему постоянно звонил следователь и прямо-таки докладывал о продвижении этого дела (я невольно слышал эти телефонные обсуждения дела, когда в моем присутствии Николай принимал звонки или звонил сам). В тот момент, ввиду предстоящих судебных тяжб связанных с отменой права собственности нынешних владельцев квартиры, Николай привлек к расследованию своего старого друга и сослуживца Полещука, который после выхода в отставку из ГИБДД, уже имел определенный юридический опыт ведения гражданских дел.
За два года кропотливого расследования этого дела, а именно с весны 2014г к сентябрю 2016г, у Николая скопился целый том материалов. А в связи с попытками Николая разыскать пропавшую мать Бондаренко через СМИ, о нем вышел репортаж по ТВ, в котором помимо этого вопроса, была сказана совершенно справедливая речь репортера о том, что отставной майор ГИБДД Николай Хованский смог раскрыть уголовное дело прошлых лет, которое действующие следователи раскрыть не могли.
Регресс следствия и репрессия Николая произошли 10октября 2016г, когда Николай, придя в следственный комитет для решения очередных следственных задач, был задержан и взят под арест, как главное подозреваемое лицо по делу Бондаренко. Основанием для такой разительной подмены роли Николая как частного детектива (и по сути ведущего следователя среди действующих следователей) в роль главного злодея, были показания, взятые у гр.Бондаренко, которого за несколько дней до ареста Николая так же взяли под арест, внезапно сменив его статус из потерпевшего на подозреваемого. Эти показания полностью совпадали с показаниями, взятыми несколько месяцев назад в ИК у осужденного Куплинова, с точностью до каждой буквы, запятой, речевых оборотов и грамматических ошибок, от которых Бондаренко отказался через двое суток, то есть сразу же как был дистанцирован от избивавших его следователей из ИВС следственного комитета в СИЗО (о чем он написал жалобу, но ни каких действий по его заявлению не последовало), так же отказался от выбитых показаний и Куплинов, как только его этапировали для доследствия из ИК в СИЗО г.Москвы. В этих показаниях говорилось, что Николай главарь банды и исполнитель убийства матери Бондаренко в одном лице. Что его племянник Вадим Хованский был не только наемным водителем, а по совместительству входил в состав банды и был не просто посвящен во все их преступления, а принимал непосредственное участие в групповом убийстве матери Бондаренко. Дату совершения преступления взяли наобум так как точную дату исчезновения матери не помнил даже ее сын. Место захоронения ее якобы труппа, даже приблизительно никто назвать не мог (даже направление на север или на юг выехали они из города, на машине Николая, сказать не могли), ссылаясь на дурное самочувствие, непогоду и плохое топографическое ориентирование (это у Куплинова то – бывшего сотрудника ППС плохое топографическое ориентирование в родном городе?!) Бондаренко так же показывал, что был сильно пьян, так как выпил вместе с Николаем большое количество коньяка (если даже предположить эдакое панибратство, то как быть с тем, что Николай не употребляет спиртные напитки вообще). В общем говоря этот махровый, голословный оговор Николая и его племянника, от которого оба подневольных клеветника Куплинов и Бондаренко отказались сразу же как прекратилось физическое и моральное давление на них со стороны действующих следователей, является единственной причиной содержания Николая и его племянника Вадима под стражей по сей день, а это значит уже 3,5года нахождения в тюрьме без вины и без каких-либо доказательств оной.
Связывая подмену ориентиров и событий преступления, выраженных в аресте Николая, с его пиковым на тот момент развитием настоящего хода расследования, я делаю вывод о действии третьих лиц, чьи интересы связаны с аннулированием собранной Николаем обвинительной базоы, против уже осужденной банды Колпакова. Считаю, что этот ключевой момент истины послужил сигналом к действиям следственного комитета в перемене истинных фактов на подложные (к фабрикации и заведомо ложному обвинению самого Николая, в том, что он сам упорно и самоотверженно расследовал эти два года), прямо сказать к репрессии Николая. Кто стоит за этим переворотом истины с ног на голову я не знаю, могу лишь предполагать что это либо подкупленные, родственниками Колпакова, следователи комитета (а мотив мести Николаю, совмещенной с самой главной для Колпакова целью перекладывания своей вины на другого, равно как и с материальными возможностями, накопленными от продажи трех квартир Бондаренко, – у Колпакова имеется), либо это противозаконные, негласные указания некой теневой фигуры следственного комитета (в высоком должностном положении), которая вполне могла быть истинным главарем банды Колпакова, Куплинова, Ивашкина. И если бы Николай был действующим следователем, то достаточно было бы в приказном порядке отстранить его от хода расследования (а причину для этого приказа всегда можно изыскать для любого, даже самого безупречного следователя) и пусть следствие в сторону интересов этих самых третьих лиц. Но Николай являлся частным детективом, он был в отставке и приказать ему что либо было невозможным.
Свои подозрения следователей следственного комитета в фабрикации уголовного дела против Николая, я могу обусловить рядом событий, выходящих за рамки законных действий, произведенных согласно выдвинутой ими теории о двуличном положении Николая, который якобы прячась в собственной тени частного детектива, «на самом деле» является главарем банды Колпакова, решившим избавиться от «своих подельников» руками правоохранительных органов, и якобы Николай обладая магическим даром убеждения, сумел ввести в заблуждение весь отдел следственного комитета ЮАО (включая председателя следственного комитета г.Москвы генерала Бастрыкина), судей, прокуроров, а так же всех своих друзей и товарищей, знавших о ходе его расследования, равно как и его самого на протяжении многих лет, но тем не менее по сей день, не допускающих даже тени сомнения в честности и порядочности Николая Хованского. Определю действия следователей и прочих исполнительных лиц участвующих в фальсификации дела против Николая, следующими сомнительными и явно противозаконными событиями:
1) В обвинительной базе этого, перевернутого дела против Николая, включены показания сразу нескольких следователей из этого отдела следственного комитета, об их давешних подозрениях двуличности Николая (о которых они почему то молчали все это время, и даже во время награждения Николая грамотой за содействие в раскрытии банды Колпакова). В то время как в рамках действия УПК данные лица не имеют права давать показания о своих личных, как обвинительных так и оправдательных соображениях по делу, ибо считаются лицами заинтересованными.
2) В день ареста Николая я со своей женой был у него дома, что бы морально поддержать его жену, и сам был свидетелем обыска. Следователь следственного комитета со своими оперативными работниками сразу пояснил цель обыска – «отдайте нам все документы, собранные Николаем в расследовании дела банды Колпакова и мы уйдем, иначе перероем всю квартиру и все равно найдем эти бумаги» Жена Николая отдала им большую папку (целый уголовный том), эти документы они описали в акте изъятия вещ. доков очень спешно и не точно. Я знаю, что среди этих документов были и те, что в нарушении своих прав и обязанностей, Николаю передавал действующий следователь по делу Бондаренко, а это прямо указывает на то, что ни какого давешнего недоверия со стороны следственного комитета к Николаю не было, скорее наоборот на него одного и была вся надежда несостоятельного следователя, до того как были получены прямо противоположные инструкции, ввиду которых Николай тот час превратился в главную проблему в разрушении данного дела. Изымая все его наработки по делу, основной целью обыска было скрыть истинные факты и обстоятельства этого дела, которые не соответствовали сценарию оговора Николая и подмене истинных фактов на фальшивые.
3) После ареста Николая и помещения его в СИЗО 6, на него оказывалось моральное и физическое воздействие сотрудниками СИЗО. В кабинете допроса Николая, прикованного наручниками к стулу, избивали до потери сознания сотрудники СИЗО, с молчаливого согласия следователя (били шлангами, что бы не оставлять сильных следов побоев). Из него пытались выбить самооговор. Но им не удалось сломить волю Николая. Его последующее заявление об этих вопиющих, противозаконных деяниях сотрудников СИЗО не получило ни какого разбирательства.
4) После перевода Николая в СИЗО 1 «Матросская тишина» он был помещен в общую камеру к преступникам, хотя при поступлении в этот СИЗО неоднократно заявлял о своем статусе бывшего сотрудника МВД. Замечу, что по своду правил ФСИН, бывшего сотрудника помещать в общую камеру с преступниками категорически запрещено, даже если данное лицо не выражает протеста. Но и эта подлая мера не сломила Николая. Более того преступный контингент даже не подумал чинить расправу над Николаем, как над социальным антиподом (врагом попросту говоря), понимая что их руками кто то пытается деморализовать Николая. Именно преступные лидеры этой камеры объявили ультиматум сотрудникам СИЗО 1, они потребовали перевода Николая в специальную камеру, предназначенную для бывших сотрудников, в противном случае они готовы были поднять бунт во всей тюрьме. Сотрудникам СИЗО пришлось исполнить свои служебные обязанности и перевести Колю в соответствующую камеру.
5) Вызванный в следственный комитет, в качестве свидетеля Артур и Полещук, подверглись 5ти часовому допросу с моральным давлением. Им был поставлен выбор – либо дать ложные обвинительные показания против Николая, либо немедленно быть взятыми под арест, как соучастники инкриминируемых Николаю деяний. В результате чего Артур, присутствовавший при первой встрече Николая с Колпаковым, и записавший тот разговор на диктофон, в которого так же стрелял из травматического оружия Колпаков, показал, что имеет подозрения в инсценировке той встречи (в таком случае уровень артистической игры Николая и Колпакова должен быть не меньшим, чем у выпускников МХАТа), разыгранной перед Артуром с целью составления алиби Николаю (как будто Николай - отставной майор ГИБДД и юридически образованный человек , не мог придумать себе алиби получше, если уж смотреть на вещи в таком фантастическом ракурсе) А старый друг и сослуживец Полещук дал показания, что все 25ть лет службы и дружбы с Николаем, знал о его беспринципности, жестокости и агрессивности, но все эти годы был введен Николаем в практически гипнотическое состояние безвольного сосуществования, и участие в Колином расследовании принимал помимо своей воли. Но теперь, освободившись от этой сверх естественной зависимости, готов сотрудничать со следствием и давать чистосердечные показания. Тем самым эти до комичности идиотские показания Артура Мошинского и Полещука вошли в обвинительную базу против Николая.
6) Аудио запись той первой встречи Николая с Колпаковым, жена Коли с трудом смогла включить в материалы дела, в качестве оправдательной базы. Более того она добилась проведения лингвистической экспертизы. По результатам которой эксперт со 100% уверенностью заявил, что данные лица до этого момента знакомы не были, что агрессивная интонация говорит о жесткой неприязни оппонентов, а остро спорные моменты, по факту случайно брошенных фраз и сбивчивых определений указывают на несогласованность реплик и совершенно точно, что эта запись исключают какое либо подозрение в наигранности. Но после смены очередного следователя, эта аудио запись вместе с результатами экспертизы, была исключена из дела Николая Хованского.
7) Будучи переведенным в СИЗО 4 Николай вдруг получил статус особо опасного преступника, хотя его вину еще не признал суд! Он был помещен в спец.блок для особо опасных преступников, и конвоировался с мешком на голове. Это делалось потому, что доказательств причастности к преступлению Николая нет, а весомость выдвинутых против него обвинений надо придавать такими вот искусственными методами. Со слов очередного следователя по его делу (а их поменялось более 8ми человек за это время) это объяснение звучало так «на тебя, Николай, доказухи нет, а мы всех на кого доказухи нет в спец блок помещаем»
В конце концов, но не в последнюю очередь, надо сказать о профессиональной слепоте практически всех следователей, ведущих дело Николая, за редким исключением одного следователя, который ознакомившись со всеми 40 с лишним томами (в которых 99% материалов занимает внутренняя переписка следственного органа с прокуратурой и копии различных судебных решений о вечном продлении содержания Николая под стражей) написал несколько докладных записок прокурору, после чего сам пришел к нему и лично озвучил свое мнение по этому делу – «не вижу событий состава преступления» (то есть все голословно и ни чем не подтверждено) «продолжать эту волокиту и саботаж не считаю возможным, требую реабилитации Николая Хованского» На что прокурор Манаков заявил «а вы знаете, господин следователь, что в бюджете нет такой графы – реабилитация расходов?!...» после чего этот следователь был отстранен и привлечен другой. Возвращаясь к теме профессиональной слепоты (а правильнее сказать саботажу своих должностных обязанностей в виде выдачи желаемого за действительное) надо отметить факт совершенно нелепого поведенчески-морального поведения Николая в свете выдвинутого против него подозрения. Человек, упорно добивающийся возбуждения дела по давно минувшим событиям против себя самого, упрямо настаивающим теперь на своей невиновности, не прошел бы медицинского освидетельствования на психическую вменяемость. Человек спасший жизнь беспомощному старику Свириде (чем опять таки получается действовал против своих интересов, если бы он был главарем банды), по былой службе спасшего роженицу и ее новорожденную дочку, а до этого своими силами осуществлявший уход за своей парализованной бабушкой, человек любящий и содержащий свою семью с 5тью детьми, оказывается по совместительству был хладнокровным душегубом?! Николай имея физическую силу штангиста (у него жим штанги лежа 160кг) тем не менее, по выбитым показаниям Бондаренко душил его мать при помощи своего племянника и Куплинова, удерживавших ее за руки и за ноги. Так же эти выдумки не совмещаются с профессиональной логикой юридического и оперативного мышления Николая, тем более не совмещаются эти действия с логикой так называемого двуличного стратега, прячущегося в своей собственной тени, - не стал бы такой профессионал тайных дел осуществлять преступление в присутствии свидетелей, тем более такое деяние, реально не нуждающееся в помощи других лиц.
Николай пишет мне в письмах, что считает себя жертвой непрофессионализма и гонки раскрываемости, и не верит в какой то «космический» заговор против себя. Я же считаю эти слова проявлением отмеченного мной «Дон Кихотства» Николая, не желающего кидать тень на честь мундира сотрудников МВД без явных фактов предательства ими присяги. И даже все факты моих подозрений, перечисленные выше, для Николая не свидетельствуют о заговоре против него, а всего лишь подтверждают его мнение о непрофессионализме и гонке раскрываемости. Вот только что то больно профессионально фантазируют и перевирают следователи это дело, для простачков непрофессионалов? Что то больно не логично гнаться за скорым раскрытием и начинать все сначала, имея в руках на 90% законченное дело. Что то больно профессионально били, а потом морально пытались сломать Николая сотрудники СИЗО 6 и СИЗО 1, которым по логике вещей лишние неприятности (как и любой новый синяк на теле арестанта)не в коем случае не нужны, а раскрываемость им в заслугу не идет.? Почему то больно космически совпадают показания Куплинова с показаниями Бондаренко, хотя были взяты в разных регионах РФ с интервалом в несколько месяцев разницы дачи оных? Как то удивительно, что Артур Мошинский и Полещук давали свои показания вначале в защиту Николая, а потом в его кромешное обвинение? Как то таинственно исчез из интернета ролик телепередачи, о котором я говорил выше, с благодарностью Николаю за раскрытие этого дела. Зато появилась статья обливающая Николая грязью в духе этого оговора, в которой говорится, что с 2012г Николай руководил невинными овечками Колпаковым, Куплиновым и Бондаренко, забирая себе всю выручку от своих мошеннических действий, что Коля не спас, а похитил Свириду, и лже мать Бондаренко он привозил не в следственный комитет в 2015ом, а подсунул нотариусу в 2013г (хотя в 2013г Николай еще и знать не знал, не о Бондаренко, не о Колпакове с Куплиновым), будто Николай подкупил того самого пониженного в должности бездействовавшего прокурора, а вовсе не жаловался на него в вышестоящую инстанцию. Присовокупили в эту статью и бывшие спорные моменты по службе Николая в ГИБДД, а именно ту самую аварию на Ленинском, в которой погибли две женщины (одна из которых была личной акушеркой Кабаевой…) А я не только от Николая знаю события той аварии, но и через друга детства знаю человека, который своими глазами видел ту аварию и утверждает, что автоледи сами двигались по разделительной полосе встречного движения, где и столкнулись с обоюдно двигающейся на встречу по разделительной полосе, машиной вице президента Лукойла у которого, хотя бы проблесковый маячок был установлен и включен на его машине. Так что первоначальный вердикт Николая, о виновности женщин, был совершенно правомочен.
Да, можно конечно усомниться в облике Николая, ведь честных ГАИшников не существует, а его родной племянник был вначале сослуживцем по ППС с Куплиновым, а потом водителем у него и его шефа Колпакова. Можно усомниться в слабой материальной заинтересованности Николая каким то призрачным вознаграждением за свои усилия и то в случае успеха, да в рамках закона (что как правило всегда заведомо безуспешно) Но если сопоставить все личностные и фактические составляющие сущность и данность фигуры Николая, если учесть полное отсутствие каких либо доказательств его вины, и огромное количество доказательств его законной деятельности в расследовании этого дела, то сомнений нет и быть не может!
Зато на данный момент маховик этой адской машины, под названием пенитенциарная система, раскручен и само достаточен. Оправдание невиновного для нашей системы гораздо хуже, чем его наказание. Время работает против Николая, чем дольше он находится в тюрьме под арестом, тем очевиднее кажется его вина со стороны. Судьи продляют ему срок содержания под стражей не смотря на установленный максимум 18 месяцев, так как в УПК есть оговорка на то, что в случаях запутанных дел со сроком давности, содержание под стражей под следствием может быть продлено и на больший срок. То есть хоть пожизненно могут держать человека под следствием в тюрьме. Но несмотря даже на то, что после официального закрытия этого сфабрикованного дела против Николая, прошло еще 18ть месяцев (до судебного содержания под стражей), которое уже не может быть продлено не по каким оговоркам, - он все равно продолжает сидеть под арестом. Судьи не будут рисковать своей мантией, изменяя подозреваемому в убийстве, меру пресечения на домашний арест, тем более что в случае самого затянутого содержания невиновного под стражей, все равно они ни чем не рискуют вообще.
Но стоит лишь состояться предварительному судебному заседанию по существу дела, как суд тот час возвращает дело на доследствие с выводом о том, что все это дело против Николая голословно и даже неправильно квалифицировано. Николая обвиняют в убийстве, но нет не одной улики против него, нет самого главного предмета для обвинения – самого труппа матери Бондаренко, что бы можно было утверждать ее смерть, причем смерть насильственную. Ее саму кроме Николая ни кто не искал и искать не собирается, хотя вполне возможно она жива, но без памяти, находится где-нибудь в монастыре или псих лечебнице. Его обвиняют в создании ОПГ из Куплинова, Бондаренко и его племянника Вадима (напрочь вычеркнув из поля зрения Колпакова и Ивашкина, которые по новому углу зрения следствия вообще непричастны к квартирам Бонджаренко). Но ни каких доказательств того, что Николай вообще был знаком с Колпаковым, Бондаренко, Куплиновым и Ивашкиным до 2014г – нет (и быть не может). На момент их первой встречи, подтвержденной аудио записью, все эти преступления уже были совершены, стало быть его можно подозревать только в организации пос/преступной группировки, но такой статьи в УК РФ не существует. Николая обвиняют в мошенничестве и списывают на него присвоение денег с продажи квартиры матери Бондаренко, которые Николай видимо закопал у себя во дворе, так как его счета и приобретения за период с 2013г по 2016г все были просмотрены и ни каких теневых вливаний да начисления пенсии, у него не обнаружено. Так ведь еще и вот в чем казус - ее признали убитой на год раньше, чем была продана ее квартира, а по нашему законодательству мертвого человека не обокрасть, не совершить с ним мошеннические действия – нельзя. Максимум можно говорить о неправомерном завладении наследством и только в адрес гр.Бондаренко. Статья не правильно квалифицирована и ни чем не доказана, как и первые две статьи (убийство и создание ОПГ).
Получается замкнутый круг. Суд не желает рассматривать этот оговор по существу ввиду грубейших ошибок и отсутствии доказательств, но этот же суд бесконечно продлевает время содержания Николая Хованского под стражей. В деле Николая появляются все новые тома (примерно по 14ть томов в год) которые состоят из внутренней переписки следственных органов и прокуратуры, а так же изложении судебных заседаний о продлении ареста. Все аргументы адвокатов отскакивают от судебной трибуны как горох от стенки. Суд принимает только лишь сторону обвинения и делает вывод о том, что Николай и Вадим Хованские, оказавшись на свободе могут оказать давление на потерпевшую (которая пропала семь лет назад) и свидетелей (на Артура и Полещука, на которых «имеют право» давить только следственные органы) хотя по сути они являются свидетелями, знающими о деле только лишь со слов самого Николая Хованского. А так же суд опасается, что Николай на свободе может опять заняться преступной деятельностью особо тяжкого характера. И это при том, что еще ни кто не доказал (и утверждать не смеет) что Николай вообще когда-либо занимался таковой деятельностью!?! Ну и ввиду этих «аргументов» суд постоянно продлевает срок ареста Николая и Вадима, невзирая на все истинные аргументы, требующие на законных основаниях изменить меру пресечения этим лицам. А это такие основания как: наличие постоянной прописки в Москве и отсутствие двойного гражданства или собственности за границей, это единственный доход – пенсия, это многодетная семья с женой домохозяйкой, это трудовая занятость в гаражном товариществе в должности председателя, это отсутствие каких либо претендентов оказания давления на свидетелей или неявки по вызову или нахождению в розыске, равно как и полное отсутствие судимости, это ухудшение здоровья (сильные боли в области эндопротеза тазобедренного сустава и вытекающая от сюда хромота с использованием опорной трости). Большего количества фактов способствующих для изменения меры пресечения, в УПК не существует. Сроки содержания под стражей все вышли. Но замкнутый круг не разрывается. И присутствуя на всех судебных заседаниях по продлению ареста Николая, я догадываюсь почему этот круг неразрывен.
Наблюдая, в комнате для курения, за разговорами судей (слушая их горячий спор о первенстве футбольных команд) я сильно сомневаюсь, что войдя в зал заседаний судья вдруг забудет о футболе и вникнет наконец в ситуацию, как должен вникать в нее судья с позиции справедливости и правовой объективности, а не как карьерист, думающий только о совсем карьерном благополучии. И суду конечно же удобнее избрать в отношении Николая продление ареста, во-избежании лишних вопросов от судейской лиги. Учитывая, что эти крамольно карьерные выводы много времени для принятия «правильного» решения не занимают, Его Честь Судья спокоен и бесстрастен, - у него есть время, спокойно листая материалы дела Николая, думать о футболе.
А время листает свои страницы жизни, и скоро настоящие злодеи повинные в исчезновении матери Бондаренко выйдут на свободу. А у Николая взрослеют дети и седеет от переживаний жена. Сам он вместо заслуженной награды, за раскрытие второго эпизода содеянного преступления банды Колпакова, встречает свой шестой десяток лет в тюрьме. И ни кто ни чего сделать не может. И это не справедливо и страшно!
|
| Категория: Беспредел милиции | Добавил: shorroh (06.03.2020)
|
| Просмотров: 626
| Рейтинг: 0.0/0 |
Поделиться с друзьями:
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
Главная 
