Произвол в судебной психиатрии
Хочется поделится выводами к которым я пришёл в результате столкновения с судебно-психиатрической системой Ставропольского края и России в целом. Эта история сумма выводов, вытекающих из анализа положения вещей в данной области и историй людей, столкнувшихся с системой судебной психиатрии, с которыми я общался по данной проблеме в течение последних 4 лет.
Это оценка той ситуации, которая царит уже достаточно давно в системе государственных экспертных учреждений, коими являются психиатрические больницы.
К каким же выводам я пришел:
В нашей стране царит практически абсолютная узковедомственная монополия судебно-психиатрической деятельности декларирующая «корпоративный» подход в вопросах производства судебно-психиатрических экспертиз, выборе специалистов-психиатров, участвующих в процессе, сопровождаемая грубыми нарушениями норм процессуального законодательства. Всех примеров перечислять не буду, достаточно обратиться к публикациям Независимой психиатрической ассоциации, Ассоциации адвокатов России за права человека, где таких примеров можно найти огромное количество.
Причиной отсутствия информации в открытых источниках о подобных вопиющих нарушениях является закрытость судебно-психиатрической системы да и не всякий человек, столкнувшийся с произволом этой системы решится рассказать об этом.
По сути, такое положение вещей полностью уничтожает принцип состязательности и равноправия сторон в судопроизводстве. Равноправие сторон в состязательном процессе означает, что стороны должны располагать равными правами как для обоснования собственных доводов, так и для оспаривания доводов другой стороны, преимущества для какой-либо стороны должны быть исключены.
Вне открытой состязательности - добросовестно написанная констатирующая часть судебно-психиатрических экспертных заключений часто соседствует фактически с полным отсутствием целых разделов, предписанных инструкцией, указаниями и методическими рекомендациями ГНЦ им. В.П. Сербского, - систематизации и квалификации полученных данных, обсуждения возможных альтернативных мнений и – главное – обоснования делаемых выводов. Более того, эти выводы нередко находятся в грубом противоречии не только с констатирующей частью акта экспертизы, но и с научными положениями, разработанными в том же ГНЦ им. Сербского.
Подтверждением тому служит экспертная статистика, ежегодно публикуемая в аналитических обзорах ГНЦ им. В.П. Сербского, которая свидетельствует о существенных различиях в подходах экспертных комиссий к решению диагностических и экспертных вопросов. Доктор юридических наук, генерал-майор милиции в отставке Владимир Овчинский по этому поводу говорит следующее: «Поражают региональные различия в судебно-психиатрических заключениях. Например, в одних субъектах РФ среди всех испытуемых вменяемыми признаются 8-9 процентов, в других – до 75 процентов. Шизофрениками объявляются в одних регионах менее 2-х процентов обследуемых, в других – до 80 процентов» (Радио Свобода спецпроекты/спорная территория).
Как неоднократно отмечали специалисты из Независимой ассоциации психиатров, легитимизация уничтожения состязательности судебно-психиатрической экспертизы, особое выделение судебно-психиатрической экспертизы из разряда всех других экспертиз, введение особой профессии «судебного психиатра-эксперта», полная монополизация этой службы привела к грубому снижению качества судебно-психиатрической экспертизы в виде посягательства на констатирующую описательную часть экспертизы. Это самое опасное из всего, что может произойти с экспертным заключением. Описательная часть – базовая основа, на которой строится заключение. Некорректность описательной части акта открывает дорогу непротиворечивой подгонке данных под требуемый результат, исключая возможность полноценной критики. Мера грубого отклонения от общепринятых азбучных положений судебно-психиатрической экспертизы иной раз такова, что ни в коей мере не может быть связана с неграмотностью экспертов, а только с их недобросовестностью, с сознательным введением суда в заблуждение. Достаточно вспомнить скандальную историю Дмитрия Медкова и Ставропольской краевой психиатрической больницы №1, получившую широкую огласку благодаря телепередаче РЕН ТВ «Справедливость». А таких историй о произволе в государственной судебно-психиатрической системе гуляет великое множество и по Ставрополю, и по интернету.
Перед лицом разгула в наше время коррупционных искушений, административного давления, личной заинтересованности и т.п., совершенно недостаточно провозглашения в статьях закона независимости судебного психиатра-эксперта, она ничем реальным не гарантирована.
Вот лишь несколько примеров применения судебной психиатрии в «карательных» целях, опубликованных в докладе Всероссийской антикоррупционной общественной приемной в рамках Ассоциации адвокатов России за права человека от 26 августа 2010 года из общего числа жалоб: с целью завладения чужим имуществом – 13%, в социально-бытовых целях – 10%, с целью отобрания детей – 6,6%.
Справедливо заметил президент независимой психиатрической ассоциации Юрий Савенко, что проблема не в самой психиатрии, а в коррупции, ставшей неотъемлемой частью этой системы.
Более того, директор Глобальной психиатрической инициативы (Нидерланды) Роберт ван Ворен высказал следующее о судебно-психиатрической системе в России: «Ни одна другая ветвь психиатрии не открыта для коррупции в такой мере, как судебная психиатрия…Все заинтересованные стороны (как преступники, так и те, кто устанавливает ложные диагнозы, и те, кто допускает, чтобы эта коррупция продолжалась) стремятся к тому, чтобы система оставалась неприкасаемой».
Галина Соловьева (сайт Права и свободы человека в психиатрии) отмечает, что подобное положение вещей выгодно, прежде всего, правоохранительным органам.
Дискредитация граждан при помощи возбуждения надуманных уголовных дел ради получения повода для освидетельствования является излюбленной тактикой чиновников, интересы которых задевают активные представители общественности.
На фоне всего этого кажутся весьма сомнительными доводы, относительно полезности государственного контроля качества выполнения судебно-экспертной деятельности и неприемлемости понятия «независимой судебной экспертизы».
Не смотря на то, что государственная монополия на судебно-экспертную деятельность была упразднена в 2001 году, после принятия федерального закона “О государственной судебно-экспертной деятельности”, пиетет перед государственной экспертизой до сих пор настолько велик, что независимо от весомости альтернативных доводов судьи обычно отдают предпочтение выводам государственной судебно-психиатрической экспертизы, а не их критикам. Такого рода неуязвимость для критики действует развращающе и разрушительно на профессиональный уровень судебных психиатров.
Полагаю, что изменение подобной негативной ситуации можно достичь только планомерной, возможно и достаточно длительной, работой по совершенствованию судебной практики, в том числе путем привлечения независимых специалистов в данной области и обращения в Конституционный Суд РФ.
|
| Категория: Прочий беспредел | Добавил: Гуманист (23.08.2011)
| Автор: Сергей Розанов E
|
| Просмотров: 1431
| Рейтинг: 1.0/1 |
Поделиться с друзьями:
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
Главная 
