ПОЗИЦИЯ

защитника Копкина С.В. адвоката Савельевой Л.И.

в прениях сторон

Органом предварительного расследования Копкин обвиняется в совершении организованного Белоглазовым нападения на гр. Севрюк в группе с Букато и Кузиным в ноябре 2003 года.

Особенностью этого дела является то, что один из участников преступления – Букато, был привлечен за него к уголовной ответственности, осужден и уже отбыл наказание. Перед следствием стояла задача установить других лиц, причастных к нападению на потерпевшую, и по версии обвинения этими лицами являются Копкин, Кузин и Белоглазов.

Копкин С.В. виновным себя не признал, в ходе предварительного расследования и в суде заявил, что никаких преступлений не совершал, считает, что Букато его оговорил, хотя причин оговора не знает.

Он пояснил, что знаком с Кузиным и Букато, вместе с ними в период с 2000 по март 2003 года работал охранником в развлекательном центре «Эльдорадо». В марте 2003 года он заболел, лечился в больнице, после болезни уволился и ни с Кузиным, ни с Букато потом не встречался. Букато увидел только на очной ставке в феврале 2007 года.

Потерпевшую Севрюк И.Г. и подсудимого Белоглазова увидел впервые в зале суда на предварительном слушании.

Также Копкин пояснил, что после демобилизации из армии никакого оружия у него не было, он никогда не получал разрешения на его приобретение. Одежды, которую описывает потерпевшая, никогда не имел.

Показания Копкина последовательны, не содержат противоречий и не опровергаются показаниями других лиц.

Суду предстоит руководствуясь законностью, обоснованностью и справедливостью, ответить на вопросы, поставленные в ст.299 УПК РФ, и, прежде всего, доказано ли, что деяние совершил подсудимый.

Как защитник, полагаю своей задачей содействовать суду в вынесении законного и справедливого приговора по делу, поскольку убеждена в непричастности подсудимого Копкина С.В. к рассматриваемому преступлению.

Уважаемый суд!

Любые события имеют свои причины, а их развитие имеет свою логику. Это значит, что любое событие может быть объяснено на основе совокупности фактов, если их установить и рассмотреть в логической связи и логической последовательности.

Итак, согласно обвинительному заключению, 03.11.2003 г. на потерпевшую Севрюк двумя лицами в подъезде ее дома было совершено нападение.

За преступление был задержан Букато С.М., указавший на следствии на Кузина как своего соучастника. Букато был осужден за преступление, которое суд квалифицировал по ч.2 ст.213 УК РФ – хулиганство; в отношении Кузина уголовное преследование было прекращено на стадии предварительного следствия, т.к. Букато отказался от своих показаний в отношении Кузина, и его соучастник остался «неустановленным лицом».

Как же Копкин оказался тем «неустановленным лицом», которое по версии обвинения совершило преступление в отношении Севрюк? На чем основаны доводы обвинения о причастности Копкина к преступлению?

Для ответа на эти вопросы необходимо рассмотреть и проанализировать доказательства обвинения, полученные на предварительном следствии и в суде.

Главным свидетелем обвинения выступает Букато С.М., отбывший наказание за преступление в отношении Севрюк.

Кроме того, обвинение опирается на показания потерпевшей Севрюк И.Г., которая, впервые увидев подсудимого Копкина в суде, заявила о его сходстве со вторым нападавшим, но твердо опознать не смогла.

Обвинение основывается также на показаниях свидетеля Белоглазовой, дочери Севрюк, и показаниях оперативного сотрудника ГУФСИН Ильина, осуществлявшего оперативную работу с Букато в период его содержания в ИК-2.

Показания Букато С.М.:

В 1-м томе рассматриваемого дела имеются материалы уголовного дела № 1-381 за 2004 год, по которому Букато был привлечен к уголовной ответственности за преступление в отношении Севрюк. В этих материалах имеются обвинительные показания Букато в отношении Кузина, как своего соучастника. Из следственной и судебной практики известно, что признательные показания, полученные от подозреваемого, задержанного сразу после совершения преступления, являются наиболее правдивыми. Однако позднее в период следствия Букато от своих показаний в отношении Кузина отказался.

Ни в показаниях Букато, ни в других материалах указанного дела нет упоминания о Копкине.

В судебном заседании по нашему делу Букато показал, что с Копкиным и Кузиным он в 2000 году работал вместе в развлекательном комплексе «Эльдорадо». 02.11.2003 г. около «Эльдорадо» он встретился с Кузиным и Копкиным. Кузин сказал, что у его товарища семейные проблемы и надо попугать тещу, подавить ее морально, обещал за это «накрыть поляну». Он и Копкин согласились, детали не обсуждали.

03.11.2003 г. около 13 часов они встретились на привокзальной площади, и Кузин повел их на ул. Челюскинцев, 62, при этом ни о чем не говорили и ничего не обсуждали. Копкин был одет в куртку типа «Пилот» и черную шапку.

Кузин подвел их к подъезду дома, назвал номер квартиры, описал потерпевшую, сказал, что ее зовут Ирина, просил поговорить с ней, чтобы она не мешала бракоразводному процессу ее дочери, обещал созвониться с ними, после чего ушел.

Около 40 минут он и Копкин стояли на 4-м этаже, ждали потерпевшую, курили. Когда Букато услышал, что кто-то вошел в подъезд, он начал спускаться по лестнице и увидел потерпевшую, которая зашла в нужную квартиру. Через 10 минут она из квартиры вышла, Букато позвал ее по имени и предложил поговорить. Севрюк повернулась к Букато, и в это время он почувствовал толчок сзади, после чего Копкин, шедший за ним следом, вложил в его руку револьвер, который он интуитивно направил в сторону потерпевшей, хотя не хотел этого делать. Револьвер был газовый, он определил это по патронам, по рассекателю в стволе.

Когда Букато поднял руку с револьвером, потерпевшая попыталась его отобрать, начала падать на ступени, закричала, и он отошел от нее. У потерпевшей была сумка, которую никто не вырывал. В это время за дверью квартиры закричала дочь потерпевшей, и они сразу же вышли из подъезда, он отдал пистолет Копкину. Из окна подъезда Букато услышал крик, что их найдут, он на этот крик обернулся. После этого они с Копкиным ничего не обсуждали, разошлись в разные стороны и больше уже не виделись.

В 2003 году он был осужден за это преступление к 3-м годам лишения свободы и отбывал наказание в ИК-2. В ходе предварительного расследования им было написано чистосердечное признание, в котором он в качестве соисполнителя указывал Кузина, заказчика – Белоглазова. Также он рисовал схемы, где спрятал оружие в ЧОП «Пантера», в котором работал до задержания. ЧОП возглавлял Пшеничников Павел Витальевич.

Во время проведения очной ставки с Кузиным тот просил ничего никому не говорить и он, пожалев его, отказался от своих показаний.

При проведении очной ставки с Севрюк сообщил, что ей надо бояться зятя.

Будучи следственно-арестованным, содержался в СИЗО в камере № 136. Сокамерникам о совершенном преступлении подробно не рассказывал, называл только фамилию Кузин, они посоветовали никого не прикрывать. Сокамерников по фамилиям Мамедкасимов и Куликов не помнит.

В период отбытия наказания в ИК-2 у него изменились взгляды на жизнь, в колонию к нему никто не приходил. Более чем через год, осенью 2005 г., он написал явку с повинной, когда именно – не помнит, отдал ее оперативникам. В явке указал Кузина, Копкина и заказчика. По собственной инициативе попросил разрешение на свидание с Севрюк, о чем написал заявление на имя начальника колонии. Вскоре к нему пришла потерпевшая, он поинтересовался, как у нее дела, разговаривали о жизни. Свидание с Севрюк проходило без посторонних лиц, разговор происходил в комнате для свиданий, в кабинке - по телефону. Никакого давления в период отбывания наказания на него оказано не было.

Анализ показаний Букато С.М. в судебном заседании позволяет утверждать об их недостоверности и заказанности, поскольку они плохо соотносятся с другими доказательствами по делу и резко отличаются от всего, что он говорил ранее. Поэтому позиция Букато не может вызывать доверия, к ней следует относиться весьма критически, и я готова пояснить – почему именно.

Из оглашенных в судебном заседании материалов дела следует, что привлеченный к уголовной ответственности Букато сначала отрицал свою вину (т.1 л.д.34-35), затем написал чистосердечное признание (т.1 л.д. 55), потом отказался от своего признания (т.1 л.д. 91-93), написал жалобу в прокуратуру, в которой указал, что по его признанию не проводилось никакой проверки (т.1 л.д.232-234), при проведении очной ставки, объясняя Кузину, почему он его оговорил, пояснил, что на него оказывал давление майор ФСБ Дмитрий Вячеславович (т.1 л.д. 235-236). Кто это, Ильин?

Т.е., в поведении Букато нет никакой последовательности, он постоянно изворачивается, меняет свои заявления и показания. Но, то указывая на Кузина как соучастника, то отрицая это, Букато ни разу не упомянул фамилию Копкина. При таком поведении полагать, что в отношении Копкина он в предыдущем уголовном деле действовал по принципу «сам погибай, а товарища выручай» нет никаких оснований. Ведь указал же он на Кузина!

Из оглашенных в порядке ст.281 УПК РФ протоколов допросов свидетелей Мамедкасимова и Куликова (сокамерников по СИЗО) следует, что они были следственно-арестованными и содержались в камере № 136 вместе с Букато, который рассказывал им о совершенном преступлении, указывал на Кузина как соисполнителя, заказчиком указывал зятя потерпевшей.

11.04.2007 г., давая показания в суде, свидетель Букато все приписываемые ранее Кузину действия, а также его одежду, приписал уже Копкину. Пояснил, что ранее обвинял Кузина, т.к. обиделся на него за то, что тот не сдержал обещания и не организовал отдых (ПСЗ от 11.04.2007 г. л.6). Также он пояснил, что в 2003 году рисовал схемы, на которых указал, где были спрятаны «стволы» в ЧОП «Пантера», на обратной стороне схемы им же были написаны пояснения, а именно: «Кузя» - это Кузин, «зятя» - Белоглазов. При этом утверждал, что никакого давления на него никто не оказывал, все это он рисовал и писал сам. Однако, на вопрос гос.обвинителя сообщил, что эта схема не соответствует действительности.

Ссылки Букато на то, что, отбывая наказание в ИК-2, он якобы написал явку с повинной, носят откровенно ложный характер. Во-первых, он уже был осужден за преступление, приговор вступил в силу и повинная никак не могла повлиять на уже отбываемое наказание. Во-вторых, этой «явки» нигде нет, нет ее и в деле. Сомневаюсь, чтобы в ИК-2 мог пропасть такой документ.

Лжет Букато и о том, что оружие получил от Копкина, поскольку это явно был его собственный пистолет, о чем я скажу позже.

Согласно показаниям Букато в суде, 02.11.2003 г. Кузин, он и Копкин встретились у «Эльдорадо», Кузин дал им задание, они его не обсуждали, вопросов не задавали. 03.11.2003 г. встретились тем же составом на вокзале, молча прошли к дому потерпевшей, около часа молча стояли в подъезде, молча напали на Севрюк и молча разошлись в разные стороны. Можно ли поверить в такое поведение перед готовящемся нападением? Считаю, что нет.

Из всего приведенного следует, что Букато постоянно врал, менял показания и придумывал их, поэтому доверять его утверждениям об участии Копкина в преступлении нет никаких оснований.

Так откуда, когда и почему в деле появилась фигура Копкина?

Это обстоятельство легко устанавливается материалами дела.

Сам Букато назвал фамилию Копкина как своего соучастника – пресловутого «неустановленного лица» - в своих показаниях 31.01.2007 г. (т.2 л.д. 69-71), т.е. через 3,5 года после совершения преступления.

Для чего он это сделал – на первый взгляд не понятно.

Однако, еще раньше, а именно 16.01.2007 г. фамилия Копкин была названа оперативным сотрудником ГУФСИН Ильиным Д.В., который на предварительном следствии был допрошен в качестве свидетеля (т.2 л.д. 52-54).

В ходе судебного разбирательства Ильин пояснил, что являясь оперативным сотрудником ГУФСИН, выполняя указание своего начальника, был включен в состав следственно-оперативной группы и осуществлял оперативное сопровождение уголовного дела, принимал участие во всех следственных действиях: обысках, допросах свидетелей, вместе с потерпевшей составлял фоторобот преступника. После проведения следственно-оперативных мероприятий был задержан Букато.

Букато рассказывал ему, что соучастником нападения был Кузин. В СИЗО Букато написал чистосердечное признание, нарисовал схему ЧОП, в которой указал, где спрятано оружие. После осуждения Букато в 2004 г., по инициативе потерпевшей Ильин вместе с Севрюк посетили его в ИК-2. Беседа с Букато проходила в присутствии оперативных сотрудников, он написал явку с повинной, в которой указал на Копкина как на соисполнителя преступления, Кузина – посредника, и организатора – Белоглазова, также рассказал, где находится оружие. Букато изменил свои показания в отношении соучастника с Кузина на Копкина потому, что ему угрожали, звонили домой. Опять несуразица: звонили, когда находился в СИЗО или ИК-2? И куда – домой?

После того, как Букато написал явку с повинной и назвал Копкина, ему улучшили условия отбывания наказания - перевели работать на кухню.

Отвечая на вопрос суда о причине свидания потерпевшей с осужденным Букато, свидетель Ильин ответил, что об этом попросила Севрюк.

С одной стороны показания свидетеля Ильина во многом откровенно лживы, не подтверждаются другими доказательствами или напрямую противоречат им, с другой стороны – проливают свет на то, почему и как Копкин превратился в соучастника преступления, за которое был осужден Букато.

Ильин является оперативным сотрудником ГУФСИН, находящегося в подчинении Министерства Юстиции РФ. Потерпевшая Севрюк в своих показаниях неоднократно подчеркивала, что является родственницей Министра Юстиции (в 2003 г.) Юрия Чайки.

Из показаний Ильина прямо следует, что принять участие в установлении лиц, напавших на родственницу Министра, ему поручил его начальник.

Мог быть Ильин включен в состав следственно-оперативной группы? Безусловно - нет, т.к. является работником другого министерства и оперативную работу может вести только в местах заключения, подчиненных Минюсту. Да и в деле нет никаких сведений о его участии в следственных действиях. Следовательно, Ильин говорит неправду. А вот на Букато, который отбывал наказание в ИК-2 и был в его полной власти, Ильин «надавить» мог. И, если анализировать показания свидетеля Пшеничникова, именно такое давление на Букато, когда он находился в СИЗО и ИК-2, и было оказано.

Как я уже отметила, свидетель Ильин пояснил суду, что после того, как Букато назвал фамилию Копкина, его поощрили – перевели работать на кухню. Хорошо и Букато, хорошо и Ильину, который смог отрапортовать своему начальнику об установлении, а я берусь утверждать – о назначении вторым соучастником ничего не подозревавшего Копкина.

Объяснение Ильина о том, что потерпевшая Севрюк вместе с ним посещала Букато в ИК-2, также указывает, что и этот визит, который, кстати, не подтверждается справкой ИК-2, мог являться средством давления на Букато и способом побудить его назвать любую фамилию соучастника.

Заведомо ложными, не подтверждаемыми материалами дела, являются показания Ильина о том, что Букато, находясь в ИК-2, написал явку с повинной. Никакой явки с повинной в уголовном деле нет, да и смысла она не имела, о чем я уже говорила.

Ильин утверждает, что встреча в ИК-2 Букато с потерпевшей Севрюк была организована по инициативе самой Севрюк. Однако, Букато утверждал в суде, что встреча с ней была его инициативой.

Из справки ИК-2 (т.2 л.д. 182) следует, что никакого свидания с Букато у Севрюк не было вообще.

Недостоверность этой истории изобличается грубыми нестыковками в показаниях участников: так, Ильин показал, что встреча Букато и потерпевшей в ИК-2 произошла летом 2004 года, и именно тогда Букато назвал фамилию Копкина. Это же в судебном заседании подтвердили Севрюк и Букато, с той лишь разницей, что Букато назвал время встречи – осень 2005 года.

Информацию об участии Копкина в преступлении Ильин озвучил в своих показаниях только в январе 2007 г., т.е. через 2,5 года после ее получения.

Полагаю, что вся история со встречей преступника и его жертвы в ИК-2 в 2004 или 2005 году, сообщение потерпевшей и Ильину фамилии Копкина как соучастника – фикция, придуманная Ильиным для того, чтобы отрапортовать начальнику о выполнении задания по инциденту с Севрюк.

Потерпевшая Севрюк И.Г. в суде показала, что 03.11.2003 г. в дневное время она возвращалась домой, увидела спускавшегося с 4-го этажа ранее не знакомого ей Букато, который был одет в черный пуховик, черную шапку и черные джинсы.

Она зашла в квартиру, вышла через 10-15 минут. Когда повернулась к двери, чтобы закрыть ее, Букато окликнул ее по имени, сказал, что надо с ней поговорить. Обернувшись на голос, она увидела поднимавшихся по лестнице Букато и второго шедшего за ним мужчину. Севрюк не успела закрыть дверь квартиры, Букато подошел к ней и приставил пистолет к шее. Она начала отбирать пистолет, второй нападавший стал оттаскивать ее от двери и пытался забрать сумку. Она закричала дочери, чтобы та закрыла дверь. Букато отошел от нее к противоположной квартире.

Потерпевшая упала на лестницу, дочь стала кричать, что вызовет милицию, нападавшие сразу отпустили ее и спокойно ушли. Она зашла в квартиру, выпила лекарство, и выбежала вместе с дочерью в подъезд. Из окна 3-го этажа увидела вышедших из подъезда нападавших и крикнула, что она их запомнила. На ее окрик обернулся Букато. Одежду второго нападавшего она разглядела из окна подъезда, на нем была черная короткая кожаная куртка и черная шапка. Лучше второго нападавшего запомнила ее дочь Белоглазова.

Во время проведения очной ставки Букато сказал ей, что нападение на нее организовал ее бывший зять.

Летом 2004 года, когда Букато отбывал наказание в ИК-2, она вместе с Ильиным, который помогал следствию, по своей инициативе ходила к нему на свидание, документы для свидания оформлялись. Букато рассказал ей, что преступление совершил вместе с Копкиным, с которым работал, а также, что Копкин воевал в Чечне.   (продолжение >>)